Кадм и Гармония

Жил в далекой Финикии могучий царь, по имени Агенор; было у него трое молодых сыновей и красавица дочь, Европа. Случилось однажды, что царевна с подругами играла на приморском лугу. Время было весеннее, весь луг пестрел от всевозможных цветов, Вдруг видят девушки: к ним подходит бык — белый, красивый. Они сначала перепугались: а ну забодает! Но он и не думал бодаться — смотрел на них ласково, вилял хвостом и то и дело приседал.

— Смотрите, — сказала одна, — он как будто приглашает нас сесть на него и прокатиться.
— А почему бы и не сесть? — ответила Европа.
— Ну что ж, садись, коль ты смела!

Жутко стало царевне, но и отлынивать было стыдно — села и ухватилась за рога. А быку, видно, этого и хотелось — он понес ее по берегу, да так тихо и бережно, что у нее весь страх прошел. Несет он ее туда, сюда, то назад, то вперед и при этом незаметно все ближе к морю; смеются девушки, смеется и царевна. И вдруг бык как бросится с нею в море — вскрикнула она, вскрикнули девушки, да было поздно: он плывет, она прижимается к нему, чтобы не упасть, и все кричит, кричит. Но помочь ей уже никто не мог. Смотрели девушки, плача, пока он не исчез среди волн, а потом, убитые горем, вернулись во дворец.

Царь, узнав о похищении дочери, призвал к себе старшего сына Кадма и сказал ему:

— Возьми корабль и товарищей и поезжай за море отыскивать сестру; найдешь — останешься моим наследником, а без сестры не возвращайся; не будет тебе в Финикии ни царства, ни житья!

Кадм набрал себе спутников, таких же юных, как он сам, сел на корабль и отправился странствовать по белу свету. Плывет он вдоль Сирии, Малой Азии, меж островов Архипелага, везде спрашивает про сестру — и все напрасно. Высадился, наконец, в Греции. Тут ему говорят:

— Есть в середине нашей страны высокая гора, имя ей — Парнас. В горе со стороны моря глубокая расселина, живет в ней вещий исполин — змей Пифон. И расселина, и змей принадлежат самой великой Матери-Земле. Подойди к расселине, не бойся змея, спроси громко, где твоя сестра. Если тебе суждено это узнать, то здесь и узнаешь.

Царевич так и поступил, но вместо ответа о сестре он услышал — следующее:

— Как встретишься с коровой, иди за ней; где она ляжет, там и оставайся,

Оглянулся Кадм, а корова уже тут, словно ждала его. Пошел он за ней — спутники за ним. Идут долго; наконец корова легла. «Что же, — думает Кадм, — домой мне все равно возврата нет; пропадай мой корабль, пропадай и царство; и впрямь останусь здесь. Страна хорошая, плодородная, а вот и холм, где можно укрепиться». И говорит он товарищам, что им предстоит оставаться здесь, и посылает часть из них за питьевой водой.

Идут юноши, смотрят кругом, где бы найти чистой, проточной воды, — в знойной Греции это редкость. Вдруг видят — глубокая пещера, из нее течет хорошая ключевая вода. Но они не знали, что в пещере жил чудовищный, огнедышащий змей; едва подошли они, как он прянул, кого проглотил, кого огнем опалил, кого хвостом зашиб — ни одного не оставил живым.

Ждет Кадм, ждет — и посылает еще часть своих спутников. Не вернулись и эти. Посылает последних. Но и они пропали. И решился Кадм отправиться сам, но уже не за водой, а за товарищами. Идет он в том же направлении; слышит — кто-то зовет его по имени. Что за диво? Смотрит — под деревом девушка сидит. Верно, думает, местная нимфа. Подымает приветственно правую руку.

— Будь милостива, — говорит. — Зачем зовешь меня? А была это не нимфа, а сама Афина -Паллада, любимая дочь Зевса, высшего бога, владыки небес. Призвав царевича, она сказала ему и про судьбы его товарищей, и про то, что ему самому надлежит сделать, и он решил во всем ее послушаться.

Змей тотчас, почуяв новую добычу, выполз из пещеры. Но она ему не досталась: Кадм был и могуч, и вооружен, и, кроме того, предупрежден, как вести себя. Он сразился со змеем и нанес ему своим копьем смертельную рану — змей, извиваясь, пополз обратно в свою пещеру.

Последовал за ним туда и Кадм. Жутко там было: вздохи змея раздавались из глубины, лязгали зубы в пасти чудовища. Но Кадм в точности исполнил приказание богини: не обращая пока внимания ни на то, ни на другое и даже не поглядев, что сверкает под пастью, он прежде всего выломал из нее зубы и вернулся под открытое небо. Облюбовав подходящую лужайку, он провел своим копьем две-три борозды по мягкой почве и опустил в них выломанные зубы. Вскоре почва стала пухнуть, вздуваться — и медленно, медленно из образовавшихся бугров поднимались воины, грозные, закованные в медные доспехи. Коснувшись ногами поверхности, начали они удивленно озираться кругом, пока не заметили Кадма, внимательно следившего за всем происходящим. Заметив его, они все, как один, кинулись на него, но Кадм, ждавший этой минуты, ловко бросил в середину толпы заранее припасенный тяжелый камень. Камень угодил в голову одному из воинов; тот, думая, что получил удар от соседа, уложил его ударом меча. За убитого вступился третий, и началась общая свалка — о Кадме забыли. Один падал от руки другого, под конец их осталось только пять. Им Кадм крикнул:

— Чем драться друг с другом, будем друзьями. Мне Мать-Земля велела основаться здесь; вы, сыны Матери-Земли, помогите мне!

Воины согласились, подали друг другу руки и решили созвать жителей ближайших мест и основать город на холме. Теперь, заручившись помощью новых товарищей, Кадм вернулся в пещеру змея. Перешагнув через его недвижное тело, он направился в самую ее глубину, там в полумраке сидела и убивалась дева неописуемой красоты. Увидев Кадма, она вскочила:

— Кто ты, смельчак, освободивший меня от власти змея?

Кадм назвал себя. — А ты кто такая?

— Я — бессмертная богиня; отец мой — Арес бо войны и раздоров, а мать — Афродита, богиня красоты и любви; зовут меня Гармонией.
— Я — смертный, — сказал Кадм. — Но если правда, что я освободил тебя, то будь мне женой!
— Мой брак, — сказала дева, — в руках моих родителей; дай мне к ним вернуться.

И они вдвоем вышли из пещеры. Проходя мимо змея, Кадм опять заметил что-то золотое, сверкавшее под его пастью, но не решился остановиться и рассмотреть, что это такое. Не успели они выйти из пещеры, как случилось новое чудо. Небесная твердь разверзлась, исполинская лестница спустилась на землю, и по ней стали сходить небожители. Впереди всех владыка Зевс с Герой, своей божественной супругой; за ними Посейдоен, их брат, с Амфитритой; Деметра, богиня плодородия, со своей дочерью Корой; Гефест, искусный бог-кузнец, Афина — Паллада и много других; они окружали Ареса и Афродиту, родителей освобожденной Гармонии.

— Слава тебе, Кадм! — сказал Зевс. — Своим подвигом ты стяжал себе прекраснейшую невесту в мире; мы все пришли отпраздновать твою свадьбу.

Вмиг появились столы с чудесными яствами. Пригласили и тех пятерых, которые уцелели в братоубийственной свалке. Девять Муз, богини песнопения, и три Хариты, богини изящества, спели свадебную песнь счастливой чете. Весело отпраздновали свадьбу, а когда она кончилась, все отвели молодых в брачный покой, который для них воздвиг Гефест.

Кадм основал город на вершине холма и назвал его Кадмеей, страна же в честь коровы, за которой он следовал, — по-гречески «бус» — получила имя Беотии. С Гармонией он жил в любви и совете, и было у них четыре дочери — Семела, Агава, Автоноя, Ино и сын Полидор.

Его товарищи женились почти все на местных нимфах и тоже стали отцами семей; их потомков звали «спартами», что значит «посеянные». И все были бы счастливы до конца, если бы не то золото, которое Кадм увидел сверкающим под пастью змея.